Она отвечала с той же приветливостью, даже с заметной благодарностью. То, что у Иришки была теперь настоящая работа, делалоее бесконечно счастливой.
 А вы, Иван Елисеевич, капитан? — спросил Саша, подстраиваясь под быстрый шаг Любина.
 Нет, я первый помощник и замполит. Что, не похож? — Любин испытывающе посмотрел на Сашу и рассмеялся.
В углу за небольшим письменным столом сидело двое. У краешка стола боком приткнулся щуплый мужчина в мичманке, низко надвинутой на лоб.

     
 До свидания, — сказала Иришка.
 Ты еще придешь?
 Приду, как только выберу свободное время, так и приду.
 Саша! — донесся до них негромкий женский голос.
Они даже вздрогнули, услышав его. Так держать!
Пароход приткнулся к дебаркадеру, трос, удерживающий его, прикрепленный к столбу, обвис, хлестнул по песку, метнулся в сторону откуда-то выбежавший перепуганный козленок.

     
 Соромлывый, — хмыкнула женщина. — Зайдем за ларек. — И, уходя с Сашей, бросила соседке рядом: — Погляди, чтоб чего не потянули!
Потоки первого весеннего ливня несли с собой мелкие осколки кирпича из разрушенных домов, щепки с остатками немецких букв, охапки слипшихся листьев, патронные гильзы. Что есть будем?
Постояла некоторое время в раздумье, затем, не глядя на Иришку, произнесла:
 Придется вещи продавать.
 Берите и наши вещи, все, что надо, — вздохнула Иришка.

     
Рано ушли спать. На палубе задержались только Саша и Иришка.
За бортом хлестко всплеснулась рыба, на лугу в болотцах попискивали птицы.
 Что это? — прислушался Саша.

 А что, все может быть, Саша, все.