Вахтенная, ключи! — сказал Иришке капитан.
Теперь все двинулись вслед за Иришкой. Девушка открыла салон, оборудованный под операционную. Хирург и медсестра молча, строго осмотрели его. По их лицам трудно было понять, что им нравится, а что нет. А на берегу стоял не комендант, а Иришка — бледная, с широко раскрытыми от страха глазами и махала Саше рукой, почти умоляла, чтобы он прыгал в воду, спасался. Но ответил он ей грубовато:
 Что тебе?
 А, — махнула она рукой, — ничего… Я тебя уже спрашивала.

      А за уголь извините, чего нет, того нет. Затем, что-то вспомнив, запрыгал к будке, примостившейся на краю дебаркадера, и вынес, держа под мышкой, два новеньких лома.
 Возьмите, будьте ласковы, — просяще молвил.

А вечер был по-летнему теплый, звездный. Городок, лежавший у Припяти, белел в наступившей темноте своими низкими домами.

     
Келих тоже тепло улыбнулся дежурному и затем скомандовал негромко:
 Отдать швартовы!
Перепадал наверно только пресный, лепешки разные. А это настоящий, с кислинкой. Сейчас покажется сладким, ешь.
Над головой сильно громыхнуло.
 Ножик?
 Ага. Солдат подарил.
 Выцыганил? — насмешливо спросил Валерий.
 Не-ет, сам подарил!
 За какие же это заслуги? — поинтересовался боцман.
 За юмор, — с такой серьезностью сказал Василь, что все рассмеялись.

      При подъеме якоря обнаружилось, что к нему прицепился какой-то тяжелый предмет. Божко, хотя и был еще не очень опытным боцманом, но по тому, как работала подъемная лебедка, сразу понял, что на якоре что-то зависло. Когда началась война, и совсем слегла. Часто плакала и говорила:
 Мать наказывала беречь тебя, смотреть за тобой. А вышло все наоборот, пришлось, внучек, тебе за мной, старой и больной, ухаживать.
Возможно, поэтому Саша рано повзрослел.