Когда стемнело и пароход бросил якорь, многие настолько устали, что тут же разошлись по каютам и мгновенно уснули.
На палубе остались Иришка, Саша, Василь и тетя Сима.
Воздух рябило от несметных полчищ комаров. Они забивались даже сюда, в машинное отделение, нещадно жаля. Особенно донимали мошки, которые залазили в сапоги.
Когда Саша закончил вахту, вышел на палубу, Василь уже спешил в машинное отделение.

Иришке пришлось спуститься в шлюпку. Саша и Василь носили ведра с углем к борту и передавали их девушке. Она высыпала его на брезент в дно шлюпки.

     
 Спасибо! — крикнул вслед солдату Саша.
 Что? — Солдат не расслышал, обернулся. А когда понял, усмехнулся, махнул рукой и вскочил на ржавую подножку некрашенного, без стекол, с вырванными дверями вагона.
Что-то говоря, сердито замахал капитану и помощнику руками, и те,понурившись, торопливо двинулись к задней корме.
 Разряжать будут? — тихо спросил Василь.
Ему никто не ответил.

      А на рынке уже у самых ворот пахло жареным луком, мясом.
У Саши даже под ложечкой заныло. Тот хлеб, который дал ему солдат, почти не утолил постоянного давно ставшего привычным чувства голода.  — Возьмемся за тот, который легче поднять. Тут в затоне не один потоплен. Когда отступали, сами и пускали их на дно. Аккуратно делали, знали, что поднимать придется.
Бабушка
Бабушка лежала на кровати с хрустящей провалившейся сеткой. Встретила Сашу неласково.
Это от усталости, хотяони друг другу ни за что не признались бы в этом.
Василь вынул горбушку хлеба, разломил на части:
 Ешь.

     
 Может, пойти к местному начальству, ведь мы выполняем особое задание, важное. Может, в городе есть НЗ? — сказал Любин капитану.
 Этот человек не станет нас обманывать, — глядя на дежурного, ответил Келих. — Он знает здесь все. Подождем своих и снимемся.
Но капитан Келих опустил бинокль, промолчал, а Любин тихо, сразу охрипшим голосом произнес:
 Братская могила.
А блиндаж таки увидели все сразу, и не один, а два. Они были друг от друга метрах в пятидесяти. Капитан с Любиным их тоже заметили.