Он уютно разместился на высоком, покрытом садами берегу реки.

На палубу вышли почти все осипенковцы. К Любину и Саше подошли только что закончившие вахту Иришка и Василь.

Тельняшки на спинах ребят потемнели от пота, а взмокревшие лбы и лица уже притрусила первая угольная пыль, отчего ребята стали вдруг выглядеть намного старше.
Салаги
Иришка очень волновалась.

      Твой отец, Ирина, вел бой до тех пор, пока все, кто остался жив на горящих кораблях, не добрались вплавь до камышей. Потом пошел ко дну и монитор. Он был последним…
 А отец? — тихо спросила Иришка.
Иришке раньше казалось, что отец, когда и сердился, не был хмур, а глаза даже улыбались. Сейчас же, слушая дочь, он лишь иногда натянуто улыбался,но лицо оставалось по-прежнему усталым и неулыбчивым.

      А потом двинули танки, пехота прямо к мосту — штурмовать переправу. Но сейчас водники снова нуждались во всем этом. Пароход уходил в мирное плаванье.
Все вещи, ржавые и полусгнившие, сносились в боцманскую каюту, уже очищенную от грязи, с выдраенным добела полом. Кто-то принес из салона тумбочку с ржаным висячим замком.
Саша вздохнул.
 О том, что поздно родился.
Иришка поняла его, кивнула. Помолчав немного, сказала:
 Когда закончится война, я обязательно пойду учиться. Хочу стать врачом.

      Жили они в Харькове. Погостив несколько дней, отец с матерью уехали в Крым, в санаторий. Саша остался с бабушкой в Киеве. А через неделю началась война.
Отец сразу же отбыл в свою часть, а мама успела заехать на денек в Киев, попрощаться. Когда Саша смотрел фильмы о войне, он всегда думал о том, что поздно родился, опоздал на каких-то три-четыре года.