Но немцы все шли и шли — танки, авиация. А у нас и боеприпасы на исходе. Одно из таких судов, полузатопленное, вероятно, вымытое сильным течением и половодьем на мель, осипенковцы увидели недалеко от устья Припяти. Оно застряло меж двумя гигантскими осокорями, почерневшее, облепленное серовато-коричневыми водорослями. У берега Днепра, захламленного трухлыми бревнами и прошлогодними высохшими водорослями, в окружении нескольких человек Саша увидел Любина. сожмет еще не густая, черновато-пепельная темень, которую даже звезды не могут пробить всей своей яркостью, лишь чуть-чуть мерцают — крохотные, тусклые. Еще до наступления сумерек пароход на самом тихом ходу, осторожно, чтобы не сесть на мель, подошел ближе к О чем говорил Чубарь, на берег не было слышно. Келих и Лемеж обернулись к нему, а Любин подвел шлюпку ближе к якорю. Потом в бункер поочередно спускались Саша и Василь. Поднимались, менялись лишь тогда, когда становилось невмоготу стоять в холодной, как снег, песчаной жиже. Она тяжело дышала. Что ты, что ты! — испуганно взяла ее за плечи Женя. — Не надо, я уже все глаза по ним выплакала. — И затем строго сказала: — Не плакать надо, мстить надо, бить фашистов! Перемахнул через плетень, прижался к дереву и высматривает, куда немец скрылся. А у нас в саду печка стояла, на ней кастрюля с кипятком, мать воду грела, стирать собиралась. Немец ползком, ползком и засел за печкой. .. Тем временем Чубарь обошел блиндаж, постоял некоторое время около одной из бойниц, заглянул внутрь и помахал рукой, подзывая остальных. Все в порядке. Тут уже без нас побывали. Даже костер внутри жгли. Хорошо, — несколько удрученно произнес Василь, — теперь еще раз я. На этот раз у него вышло еще хуже. А Саша второй раз прыгнул дальше, чем при первой попытке. Выкройка кофточки с короткими рукавами для той-терьера
|