Ему порой казалось, что он не в силах удержаться, подойдет, отдаст все свои сбережения и хоть раз за долгое время наестсядосыта. Каждый раз он так думал, проходя мимо рынка, и каждый раз сдерживал себя. Саша несколько раз глубоко вздохнул. Но ничего подобного не случилось, просто ему это сразу показалось. Он усмехнулся, стало вдруг легко и весело.
 Иду, Леонид Маркелович! — поднял руку Саша.

      Могучие стволы осокорей, уже слегка обросшие мелкими корнями, гудели от напора воды, а сам пароход, покачиваясь и вздрагивая, тихо скрипел, словно стонал.
Таким девушки смачивали мокрой марлей потрескавшиеся, пышущие жаром губы.

     
 Ну, давай хоть на малом, — распорядился капитан.
 Сколько до Мозыря? — спросила Сай.
 Немногим более ста пятидесяти километров.
 К утру дойдем?
 Если все будет благополучно, — сказал капитан Келих.
И Саша, и раненые слышали этот разговор.
Бомба
Ночью Саше снился неизвестный ему город Аккерман, комендант с бледным лицом и черные немецкие самолеты в ярком южном небе, то, о чем рассказывал Любин. Боцман Валерий Божко, щуплый, верткий, с писклявым голоском, был вовсе не похож на тех боцманов, какими их представлял себе Саша.

      Красной Звезды и медали, видневшиеся на гимнастерке у медсестры, спросила тихо: — А орден за что?
 Да так, как и всем… — смутилась Женя.
Хирург Сай услышала разговор девушек и, почти гневно сверкнув глазами, бросила:
 А ты чего это, Проценко, скромничаешь?
 Я не
Саша отрицательно покачал головой, отказался и продолжал смотреть на тучку, в которой то ворковал, будто кого-то успокаивая, то вдруг снова взрывался сердитым треском гром.