потому, что он был первым человеком за эти годы, с которым вот только познакомилась, а уже не хотелось расставаться.
Иришка глядела искоса через букет ивовых котиков на Сашу, и ей казалось, что она давным-давно знакома с этим легко шагающим рядом пареньком, И лишь некоторое время спустя, увидев в иллюминаторе яркую луну, она поняла, что до рассвета еще далеко. Это мучительное ожидание вдруг прервал мощный, оглушительный взрыв. Над кустами взметнулся гигантский фонтан земли, в лицо ударила хлесткая волна прохладного утреннего воздуха.

      Перед этим его долго не было. Иришка и Никитична сидели на простеленном старом одеяле в тени под яблонькой, прислушивались к далеким орудийным раскатам и грызли семечки.

Редкие прохожие приостанавливались, покачивали головами, некоторые улыбались, другие ворчали, а один пожилой, усталый на вид, в замасленной телогрейке, даже прикрикнул:
 Что затеяли, бездельники! Силу некуда девать. Работать идти надо!

     
Земля на крыше блиндажа была твердой, проросла корнями трав, бурьяна и мелкими деревцами тополя.
 Да, строить его было наверняка легче, — отрывая ломом скобу, скреплявшую бревна, сказал Любин.
А пожилой мужчина с черной повязкой на глазу, слегка прихрамывающий, — Леонид Маркелович Чубарь, оказался механиком.
И все пассажиры сразу как-то осуждающе посмотрели на женщину. Действительно, любые разговоры казались сейчас неуместными, даже кощунственными. Четверо оставшихсяна пароходе рисковали жизнью, и все понимали это.

     
 Война не страшной не бывает, — ответил Лемеж, — но человек ко всему привыкает.
 А вы, когда шли в первый бой, боялись? — спросил Василь.
Лемеж долго молчал, затем так же глуховато ответил:
 Не помню уже.
 С «мое»! — передразнивает Василь. — Гляди, старуха какая! Да тебе еще и до пятнадцати жить да жить.