Тот повторил бросок. И снова Василь поймал. Потом еще раз и еще.
Оба поднялись и, деловито насвистывая, стали осматривать дом. Дед в душе где-то еще надеялся, что, может быть, немцы и не найдут карту. Ни пылинки в городе нет! Дров и тех не разживетесь.

      Молчали, затаив дыхание, напряженно следили за тем, что происходило на пароходе.
А там уже поднимали якорь. Медленно, осторожно. Лишь иногда над рекой, покрывшейся легким прозрачным туманом, раздавался едва слышный скрип цепи.  — Василь оглядел товарища и рассмеялся: — Что это ты весь такой поцарапанный, с кручи кто тебя спустил, что ли?
 С кручи бежал да поскользнулся.

      — радовалась не меньше Саши женщина.
[Картинка: i_003.png]
Саша надел бушлат. А женщина смотрела на тельняшку, любуясь своей работой, сияющим от радости хлопцем. Она уж совсем подобрела. Когда Саша протянул ей деньги, сказала:
 Давай половину, только за рукав беру.
Келих тоже тепло улыбнулся дежурному и затем скомандовал негромко:
 Отдать швартовы!

Едва песня закончилась, боцман негромко сказал:
 Ну, наверное, и хватит. Капитан отдыхает…
Но в это время подошел Любин.

     
Когда чайник закипел, Саша постучался в дверь. Первой из комнаты показалась бабушка, за ней робко, стесняясь, шла Иришка. * * *
За несколько кварталов от Житнего рынка уже была такая толчея, что ни проехать, ни пройти. У заборов, заляпанных грязью, у старых, давно не беленных домов зябко жались спины.